Меня воспитывали строго: "мужик не ревет", "главное, чтобы слушался". С сыном получалось только так. Я приказывал, он либо делал через силу, либо бунтовал. Дошло до того, что мы почти не разговаривали.
В «Клуб» пришел от отчаяния. И пожалел, что не пришел раньше. Самым важным стал для меня блок про управление своими эмоциями, особенно гневом. Я научился останавливаться, дышать и задавать себе вопрос: «Я злюсь на сына или на свою беспомощность?». Перестал срываться. А когда сам успокоился, смог увидеть в сыне не проблему, а человека со своими страхами и переживаниями.
Мы начали по-новому проводить время вместе - не как начальник и подчиненный, а как два мужчины. Он стал мне доверять. Теперь я для него не "тиран", а тот, к кому можно прийти за советом и поддержкой. Это и есть настоящий авторитет, как оказалось.

Боялся, что буду как мой отец, холодным и далеким. Клуб дал конкретные шаги, как строить теплые отношения с сыном здесь и сейчас. Теперь наши совместные прогулки — самое важное дело в графике.

Нужны были особые инструменты для построения доверия и безопасности. Программа дала понимание, как работать с травмой привязанности через эмоциональную чуткость. Мы с сыном нашли друг друга по-настоящему.

Раньше мое общение с сыном сводилось к командам: «убери игрушки», «не мешай», «иди есть». Я думал, так и должно быть. На курсе я осознал, как много теряю. Мы разбирали упражнение на «активное слушание», и я решил попробовать. Когда сын пришел из сада расстроенный, я не отмахнулся, а сел рядом и спросил: «Похоже, тебе было сегодня не очень весело?». Он выдохнул и рассказал про ссору с другом. Я просто слушал и кивал. И увидел, как с его плеч буквально упала тяжесть. Этот маленький эпизод перевернул всё. Теперь я ловлю себя на том, что сначала спрашиваю «Как настроение?», а уже потом «Что поел?». И между нами появилась та самая связь, которой мне так не хватало с моим отцом. Я стал для него своим человеком, а не просто строгим голосом с работы.